Будущему императору Александра III прочили военную карьеру, а он был увлечен историей и изобразительным искусством. Оценить вкус самого миролюбивого русского царя можно на выставке «Александр III. Император и коллекционер», которая 12 февраля открылась в залах Михайловского (Инженерного) замка.
Тринадцатому российскому императору Александру III не повезло с народной памятью. Хотя, казалось бы, он идеал русского царя. Подобный национальному тотему, медведю, Александр был ростом под два метра, весом более 120 килограммов. Гнуть серебряные вилки – это ерунда, понты перед иностранными послами. Другое дело – удерживать на своих плечах крышу вагона, когда царский поезд потерпел крушение. Под стать русскому витязю император Всея Руси был прост и непритязателен в быту. Дома носил простую рубаху, штаны – нередко залатанные, — заправлял по-солдатски в сапоги. Короче: этакий Илья Муромец на троне. Но в памяти осталось что? Народное зубоскальство по поводу памятника Александру III, сработанного Паоло Трубецким: «Стоит на площади комод. На комоде – бегемот, на бегемоте – обормот». Большая Советская энциклопедия и ее адепты десятилетиями вколачивали в сознание школьников: «Ограниченный, грубый и невежественный» государственный деятель. Можно представить себе, как Александр Александрович вскрякнул бы от досады, услышав этакую несправедливость. Ведь он начал строить Транссибирскую магистраль, соединившую Россию с Дальним Востоком. Дал гражданские свободы старообрядцам. При нем добыча нефти выросла в 754 раза. Да много чего он сделал за 14 лет правления. Но главное то, что не сделал – не воевал. В его царствование Россия не вела ни одной войны, за что царя прозвали «миротворцем». Свои, домашние, восторгались его «чистой, правдивой, хрустальной душой». «Чужие», европейцы, оплакивая рано умершего (в 48 лет) русского императора, обронили: «Мы теряем арбитра, который всегда руководствовался идеей справедливости».
К слову, о Европе. В приступе национальной гордости любят цитировать, порой не зная авторства, Александра III: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать». Крылатыми стали и другие его слова – «Во всём мире у нас только два верных союзника — наша армия и флот. Все остальные при первой возможности сами ополчатся на нас». Но надо отдать должное российскому императору. Все же не на двух китах – армии и флоте, — по его мнению держалась Россия. Иначе вряд ли бы «обормота» искренне почитали пацифисты Чайковский, Достоевский, Бенуа, Репин… Александр III был уверен: развитие культуры – дело государственной важности. Он и сам не чужд был прекрасному, играл на тромбоне – раз в неделю обязательно, со своим духовным оркестром. Еще будучи цесаревичем, заказал Н. А. Римскому-Корсакову концерт для тромбона с оркестром. Александр III недурственно и рисовал. Но после неожиданной смерти наследника престола, брата Николая, Александру Александровичу пришлось взвалить на себя управление одной шестой суши – тут уж не до мольбертов с кистями. Разве что на тромбоне отводить душу…
Если измерять, сколько в его жилах текло русской крови, а сколько немецкой, то очевидно, куда склоняется чаша весов. И тем не менее православие сделало из Александра III истовым поклонником русской культуры. Может, кому-то это покажется забавным, но император ввел балалайку как обязательный инструмент для солдат. С его эпохой связан расцвет русского национального искусства, нет, больше – это был самый настоящий взрыв национального самосознания. Он покровительствовал передвижникам, поощрял развитие художественных школ и появление новых музеев. Мечтал создать в столице империи музей национального искусства. Не успел. Но его художественное собрание легло в основу Русского музея, учрежденного Николаем II в память об отце.
Искусствоведы признают: художественный вкус Александра III, возможно, не отличался особой изысканностью, но чего было не отнять у императора – непредвзятость. Бог знает, о чем он думал, глядя на картину Репина «Николай Мирликийский избавляет от смерти трех невинно осужденных», резонирующей со смертной казнью народовольцев. Но так или иначе работа Репина оказалась в императорской коллекции. Как и картины Семирадского, Поленова, Маковского, Васнецова, Ге, представленные на выставке «Александр III. Император и коллекционер». Из Третьяковской галереи привезли образцы монументальной религиозной живописи Михаила Врубеля, его эскизы для росписей Владимирского собора в Киеве.
300 экспонатов, отобранные из 15 российских музеев, от Третьяковской галереи до Эрмитажа, из архивов и частных коллекций – рассказывают и о жизни императора, от его похода на русско-турецкую войну, до богатырского подвига во время крушения поезда у станции Борки. И о его характере и пристрастиях. Хотя многое на выставке свидетельствует, что Александр питал нежные чувства к «русскому стилю», очевидно, и то, что это не мешало ему увлекаться восточным искусством. И конечно, особое внимание на экспозиции вызывает императорская одежда и предметы обихода.
И наконец, может, Александр женился не по любви, на бывшей невесте умершего брата, но у венценосной четы оказалось много общего. Хотя бы рисование – на выставке можно увидеть и натюрморты, написанные супругой Александра III Марией Федоровной, и рисунки самого императора.
Ольга Машкова
Фото на обложке: Каразин Н.Н. Ангелы объявляют народностям России о коронации императора Александра III.