Чуть больше года назад Павел Прилучный в одном из фортов Кронштадта примерил концлагерную робу, — став пленным летчиком Михаилом Девятаевым. Режиссер и продюсер Тимур Бекмамбетов уверяет, что актеру, за которым тянется шлейф «мажора», удалось перевоплотиться в «предателя родины», ставшего Героем Советского Союза. Убедиться в этом зрители смогут уже с 29 апреля. Мы решили узнать, что думает сам актер о своем герое и его подвиге.

Сначала меня утвердили на роль Коли Ларина (боевого товарища Девятаева, перешедшего в начале войны на сторону Германии – прим.ред.), которого в результате сыграл Павел Чинарев. И я с удовольствием готовился к ней, потому что это роль ну просто «шоколадная». Красиво одетый человек, всегда сытый, в тепле, к тому же появилась возможность попрактиковать немецкий язык, который когда-то учил. Я уже полностью придумал этот образ — хотел сделать его примерно таким, каким был персонаж Кристофа Вальца из «Бесславных ублюдков»: жесткий, беспринципный, добивающийся своего любыми, самыми иезуитскими способами.

«Слушай, Паш, а не хочешь ли ты попробоваться на главного героя?» – вдруг за полторы недели до съемок спросил меня Тимур. «Конечно, хочу, для меня это большая честь, но как? Я же совершенно к этому не готов, это же полный ужас!». Мы попробовались, и Тимур сказал: «Да, это то, что нужно». И вот тут я обалдел. Помимо очень тяжелого физического труда, мне предстояло взять на себя огромную ответственность. Если Ларин хоть и собран из прототипов друзей Девятаева, но он все-таки выдуманный персонаж, то Девятаев – это реальный человек, которого многие знали и у которого живы родственники. Опозориться было никак нельзя. Я начал изучать литературу и источники. К счастью, про него много написано. Потом я познакомился с его сыном, Александр Михайлович рассказал про какие-то мелочи, тонкости, словечки, поговорочки Михаила Петровича. И мне стало спокойнее.

Я никогда не играл на симуляторе. А Тимур решил моделировать воздушные бои с помощью не компьютерной графики, а симулятора реальной боевой техники. И однажды на съёмках он мне сказал: «Вот тебе игровой ноутбук и штурвал, снимаем полеты». А я со штурвалом никогда не играл. Это сложно, там очень мягкое управление, как в настоящем самолете, – винт, рулевые, градус… Чуть повернешь в другую сторону – и все, ты ушел. Нужно открыть подкрылки на определенной высоте после взлета, четко все знать, иначе разобьешься. Я две недели так играл, а потом Тимур предложил мне полетать по-настоящему, за штурвалом посидеть. Мы нашли пилота и поднялись с ним в небо — пилот, Тимур, я и мой сын. Тимоха очень кайфанул! Если бы меня отец на такое взял, я бы помнил всю жизнь! Думаю, и он запомнит! Мы взлетели, пилот рассказывал, что, где, как, мы повторяли разные термины. А в какой-то момент он говорит: «Ну все, Павел Валерьевич, передаю вам управление». И я такой: «Ой…», далее непечатно. Я налетал четыре часа, один раз посадил самолет, один раз поднял. Но это был небольшой самолет, он прост в управлении. «Хейнкель» гораздо сложнее. И вообще, самолет – это не автомобиль с АКП. Невозможно управлять самолетом, который ты не знаешь. Поэтому Девятаева долго таскали по допросам гэбэшники – они не верили, что он реально мог поднять «Хейнкель» без специального обучения.

Мне нужно было не только тщательно изучить своего персонажа и научиться управлять самолётом, но и сильно похудеть. За полторы недели я сбросил 12 килограммов. Это было очень сложно, особенно на площадке, где все постоянно ели горячие бутерброды с колбасой и сыром и их божественный запах разносился по всей округе… А на улице был кошмарный холод, когда есть хочется еще сильнее. Холод, голод, ветрило, который сносил постройки, и запах горячих бутербродов – вряд ли кто-то может представить, каково мне было держаться без еды…

Кстати, в этом фильме подробно показана жизнь в концлагере – быт, отношения между надзирателями и осужденными. Многие опасаются поднимать эту тему, никто не хочет говорить о том, что русские сами друг друга сдавали ради жизни и ради свободы, а это тоже важно знать для понимания истории Великой Отечественной войны.

Делая кино о войне, важно не уходить в ура-патриотизм, не закрывать глаза на какие-то вещи, которые происходили в те времена, не бояться неудобных вопросов. Пришло время углубиться в историю этой войны и с разных сторон посмотреть на то, как все происходило на самом деле. Не все русские были героями. Не все пленные были предателями. Я не осуждаю решений того времени – возможно, по-другому было нельзя и некогда было разбираться с каждым в отдельности. А Михаил Девятаев доказал всем, что попасть в плен и остаться патриотом своей страны возможно.

Ничего общего с Девятаевым у меня нет: я не жил такой жизнью, не был на войне, никогда не совершал таких поступков. Но мне выпала возможность стать им на время, и эта роль очень изменила и обогатила меня.

Я очень благодарен Тимуру за то, что он разглядел во мне потенциал. Большая проблема актеров в нашей киноиндустрии заключается в том, что режиссеры и продюсеры видят тебя в одной роли и используют только в ней. Если ты герой-любовник – ты не вырвешься за рамки этого амплуа. Но Тимур поверил в меня, рискнул, не испугался общественного мнения, которое могло не принять меня в роли Девятаева. И я очень старался его доверие оправдать.

Я всегда мечтал поработать с Тимуром, считаю его одним из лучших режиссеров в России, поэтому, когда компания «Базелевс» позвала меня на пробы, был счастлив. Я родился в Казахстане, и, когда Тимур узнал об этом, он на меня стал смотреть как на своего. А когда режиссер относится к тебе не только как к артисту, но и как к близкому по духу человеку, это дорогого стоит. Работать с ним очень увлекательно. Он редко смотрит на время, не всегда придерживается сценария, следует за своей идеей по зову души. Ему интересно мнение артиста о роли, которую тот исполняет. Многие сцены мы обсуждали вместе, потому что для него кино – это сотворчество. А еще у него безумно крутая атмосфера на площадке, ты невольно вливаешься и растворяешься в ней. Я бы очень хотел поработать с ним еще когда-нибудь.