30 марта 1867 года.
Если бы не подписанный в этот день документ, Аляска могла бы быть сегодня 84-м регионом России…
1867 год. В Японии наступила эра Мэйдзи, иначе говоря, Япония выходит из самоизоляции (страна сумела продержаться 200 лет, но это не тот пример, которому хотелось бы следовать сегодня) и присоединяется к мировому сообществу. Австрия стала Австро-Венгрией. А Россия попрощалась с полутора миллионами квадратных километров.
Исследователи, патриоты, либералы полтора века спорят, правильно ли поступил Александр II, продав Аляску практически за бесценок (сумма в 7 200 000 долларов, они же 11 миллионов царских рублей мгновенно превращается в пыль, если подсчитать, что квадратный километр Аляски обошелся США всего в 2 цента). Или он поступил, как типичный ренегат, который к тому же не считается с общественным мнением, переживавшим: «Как же отдавать землю, на освоение которой потрачено столько сил и времени, землю, на которую пришел телеграф и где найдены золотые прииски?». Спорить, гадать, прорицать и уж тем более сетовать, что в итоге мы лишились золотого Клондайка, бессмысленно.
Особенно если знать, почему при всем имперском аппетите миллионы километров оказались лишними. В начале 19 века Русская Америка приносила немалый доход в отечественную казну – из столицы Аляски, Новоархангельска, везли в Нью-Йорк, Бостон, Калифорнию, Гавайи китайские ткани, моржовую кость, мех морской выдры, и, наконец, лед – вещь весьма актуальную в до-холодильные времена. Русская Аляска строила заводы, добывала уголь. Что же тогда случилось?
Случилась человеческая жадность. Пока главным правителем Русской Аляски был купец Александр Баранов, который заботился не о своей мошне, а радел за общее дело, никто и подумать не мог об этой территории, как о «ледяном ящике», где обитает 50 тысяч диких эскимосов, богом забытом краю, а иначе с чего бы Пушкин, узнав о смерти Баранова, записал в своем дневнике: «Баранов умер. Жаль честного гражданина, умного человека…». Смерть купца – ключ к загадке «почему мы продали Аляску». По старой доброй традиции Баранова сжили со свету. Кому-то очень мешали 1000 процентов прибыли, которую приносила при Александре Андреевиче Российско-Американской компания, и императору донесли: «Баранов наживается». «Честного гражданина, умного человека» смещают, и вскоре он умирает, не пережив несправедливости. А дальше наступает эра флотских бюрократов. На месте купца оказался капитан-лейтенант Хагемейстер, который привел свою команду. Аппетит у новых хозяев был нешуточный – оклад рядовых офицеров почти равнялся министерскому. О налаженных добрососедских отношениях с местным населением пришлось забыть – главное, купить за полцены мех. Алеуты серчали, но крутились как могли и в результате за 20 лет забили практически всех морских выдр.
Так и получилось, что Русская Аляска вдруг превратилась в балласт. И в 1857 году управляющий морским ведомством великий князь Константин Николаевич написал министру иностранных дел князю Александру Михайловичу Горчакову (будущему канцлеру): «Мне пришла мысль, что нам следовало бы воспользоваться избытком в настоящее время денег в казне Соединенных Северо-Американских Штатов и продать им наши Северо-Американские колонии. Продажа эта была бы весьма своевременная, ибо эти колонии приносят нам весьма мало пользы и потеря их не была бы слишком чувствительна»…
18 октября 1867 года в Новоархангельске у флагштока выстроились американские и российские солдаты. Под аккомпанемент салюта российский флаг начал было спускаться, но запутался. Взобравшись на шест, матрос сбросил триколор вниз. Флаг опустился на русские штыки…