В Эрмитаже открылась выставка «Чжан Хуань. В пепле истории». Это первая в России персональная выставка одного из самых известных современных китайских художников Чжана Хуаня.

Что может символизировать мимолетность сущего лучше, чем пепел? Чжан Хуань, премьер китайского искусства, ставший буддийским монахом в миру, возвел преходящесть в квадрат, в куб, выбрав этот материал для визуализации своего понимания большой Истории и истории искусства.

Ошеломляющее впечатление оказывает 40-метровая картина-фриз, которая воспроизводит архивную групповую фотографию Мао Цзэдуна с товарищами по партии, сделанную 15 июня 1964 года. Дата не случайна – именно тогда китайские партайгеноссе вступили в конфронтацию с товарищами из Советского Союза в поисках своего пути в светлое коммунистическое будущее. Заняв огромное пространство в центральном зале главного музея колыбели революции, эта картина обрела статус манифеста, породив исторический диалог между двумя коммунистическими державами.

Другой исторический диалог возникает и между двумя пепельными образами, созданными Чжаном Хуанем. Но в диалоге ли «Блудный сын» Рембрандта и «Иван Грозный и сын его Иван» Репина? Два отца, два сына, два исхода. Финал один. Погребены под пеплом и собравшиеся за длинным столом «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, и Конфуций, и Ленин, выступающий перед рабочими, и его последователь, «великий кормчий» Мао…

Европейскому зрителю может быть не по себе, ему скорее кажется в увиденном не «история в пепле», а «пепелище истории», хотя в пепле сожженных благовоний, покрывающем работы Чжана Хуаня, сконцентрированы сотни благопожеланий, произносимых в храмах вокруг Шанхая. Для китайского художника скорбная субстанция — символ перерождения. В этом мире есть все. Все создается, все разрушается. Все, что создано, должно погибнуть и переродиться – таков мэсседж Чжана Хуаня.

Другая нетрадиционная техника, в которой работает китайский художник – сочетание фотографий и резьбы по дереву. Именно этот микс из различных материалов выбрал Чжан Хуань, когда кураторы проекта предложили ему поразмышлять над знаковыми шедеврами Эрмитажа. Китайский художник, впечатленный российским павильоном на прошлогодней Венецианской биеннале и конкретно инсталляцией Александра Сокурова и Александра Шишкина-Хокусая, занялся исследованием темы «музея как сокровищницы воспоминаний». Серию «Мой Зимний дворец», созданную на старинных дверях из сельских районов севера Китая, Чжан Хуань посвятил мастерам, оказавшим на него большое влияние. В компанию Караваджо, Рембранда, Пуссена, Леонардо да Винчи органично вписался Карл Брюллов – нарушив собственную конвенцию, Чжан Хуань включил в «Мой Зимний дворец» «Последний день Помпеи».

Специально к этой выставке Чжан Хуань создал и цикл «Love» / «Любовь». Белый холст и красный акрил, потекший «кровью» — художник минималистичен в средствах выражения, откликаясь на личные истории людей, пострадавших от коронавируса. Но эмоциональное напряжение зашкаливает. «Что за образ возникает на холсте — вырванное сердце? Покинутый человеческий зародыш? Потеки краски льются словно в немой истерике, в желании укрыться, сжаться, спастись от окружающего кошмара», — прокомментировал Дмитрий Озерков, куратор выставки.

Но эти работы — и дистилляция личного опыта самого художника. Пандемия, заставившая нас замедлить темп и заняться самоанализом – это способ «возвращения к сути жизни», уверен художник.
И сузить непомерно раздувшееся эго человечества – об этом гигантская работа Чжана Хуаня из меди и стали, место которой нашли во дворе Эрмитажа. Вместо благостного, мудрого Будды – многотонное и трехногое мифическое чудовище, одной из своих конечностей попирающее человеческую голову. По словам Чжана Хуаня, «“Эрмитажный Будда” демонстрирует животное состояние человеческой природы. Одна нога зверя шагает по голове человека, который хочет вырваться из восемнадцати слоев ада и прийти в мир из потустороннего мира. Это своего рода противоречие, дуэль, чтобы не допустить возвращения людей на Небеса». Вдохновение для «Эрмитажного Будды» художник нашел во фрагментах статуй Будды, собранных в Тибете. И у этого мифического уродца не только три головы, но и шесть рук, а значит, и шесть путей переселения душ. И приняв, что все должно переродиться, задаешься вопросом: кем быть в будущем…

Чжан Хуань — китайский художник-перформер, живописец, фотограф, скульптор. Будучи вначале пути пессимистичным иконоборцем, заявил о себе акциями, выводящими его тело из зоны комфорта – покрыв себя медом и рыбьим жиром, сидел в общественном туалете, привлекая рои мух; в Национальном художественном музее Китая лежал почти обнаженным, покрыв свое тело лишь красной жидкостью и частями расчлененной куклы, – так художник выражал протест против различных форм государственного насилия, от принудительных абортов до политики одного ребенка. В США в знак протеста ложной демонстрации силы этой сверхдержавы вышел на улицы Манхэттена в «мускулатуре» из сырого мяса. Вдохновившись поездкой в Тибет, из фрагментов буддийских статуй создал несколько медных и бронзовых скульптур. Создавал также монументальные скульптуры из коровьей кожи, стали, дерева и пенополистирола, которые выглядят как гигантские голые кукольные фигуры. Сегодня работы Чжана Хуаня можно найти в коллекциях Музея Гуггенхайма в Нью-Йорке, Музея Современного Искусства в Нью-Йорке, Музея искусств Филадельфии, Музея искусств Сан-Диего, художественной галереи Квинсленда в Брисбене, художественного музея Гарвардского университета и других. Чжан живет и работает между Пекином и Нью-Йорком.

Государственный Эрмитаж
«Чжан Хуань. В пепле истории»
До 8 ноября