6 августа 1890 года.

В тюрьме Оберн, штат Нью-Йорк, преступника впервые казнили на электрическом стуле.

«Успокойся и делай все как следует, я никуда не спешу», — последнее, что сказал приговоренный к смертной казни и… не умер. Экзекуция длилась почти 8 минут. Все было так ужасно, что некоторые свидетели не могли сдержать рвотные порывы, двое упали в обморок. Газеты назвали казнь «историческим провалом» и «отвратительной и бесчеловечной».

Уильям Кеммлер не был душкой. Но он не заслуживал «отвратительной и бесчеловечной» смерти, этот безграмотный торговец овощами из трущоб Буффало, беспробудный алкоголик, в пьяном угаре из ревности зарубивший топором свою сожительницу. Не заслужили пытки электричеством и десятки бездомных собак, на которых нью-йоркский дантист Альфред П.Саутвик ставил эксперименты, пытаясь рассчитать формулу «гуманной смерти».

Мрачная ирония заключается в том, что два вида казни, продвигаемых сторонниками, как «цивилизованные» — гильотина и электрический стул, — были придуманы медиками. Потомкам Гильотена пришлось сменить фамилию, потомкам Саутвика повезло больше и, к счастью, мы не видим в зубоврачебном кресле его электрического собрата. Но Саутвик и в самом деле искал гуманную альтернативу идущей из Средних веков традиции повешения. Гильотина? Нет, это «противно американским идеям». Расстрел? Такой казни достойны военные. Смертельная инъекция? Тут переполошились врачи: подобный способ умерщвления преступников бросит тень на самые банальные уколы. В электрических же разрядах чудилось удивительное сочетание кары небесной древних божественных громовержцев и современных прогрессивных технологий.

Решение Саутвику подсказал случай, – он однажды услышал об пьянчужке-докере, мгновенно умершем после прикосновения к генератору. Ага! Это не то, что повешение, когда преступники порой до получаса висели на сломанных шеях, прежде чем умрут от удушья, — подумал Саутвик и проверил свою теорию, убивая током бродячих животных по всему городу. Вы бы пошли к такому дантисту?

Когда Уильям Кеммлер увидел уготованное ему пустое дубовое кресло и попросил экзекуторов, чтобы с ним не слишком долго экспериментировали, он и не предполагал, что стал не только подопытным кроликом, но и пешкой в знаменитой «войне токов», войне за контроль над зарождающейся электрической сетью США.

Саутвик, вошедший в только что созданную комиссию по смертной казни, поинтересовался у знаменитого изобретателя Томаса Эдисона соображениями по поводу казни с помощью электричества. И хитрец ответил: «В этом смысле нет ничего лучше машины, генерирующей переменный ток, например, машины, которую производит Джордж Вестингауз».

Логика Эдисона была блестящей и жестокой. Его система была основана на технологии постоянного тока, а система его главного конкурента, Джорджа Вестингауза – на переменном. Внушив обывателям ужас перед смертоносным переменном током, которым забивают не несчастных коров, а гнусных убийц, Эдисон был уверен: победа в «войне токов» будет за ним. Он даже придумал термин «отвестингауженные» («westinghoused»), которым называл жертв конструкции своего конкурента. Но законы рынка неумолимы и спустя всего 6 лет ему пришлось признать: выступление в поддержку постоянного тока было самой большой ошибкой в его карьере. А электрический стул, несмотря на «исторический провал», стал символом правосудия США…