23 июня 1888 года.
Прошла премьера «Интернационала». Эта честь досталась хору музыкального общества «Рабочая лира» из славного города Лилль.
Текст к гимну пролетариата написал поэт-коммунар Эжен Потье во время Semaine Sanglante (Кровавая неделя, 22-28 мая 1871 года), ознаменовавшей падение очередной Парижской коммуны. А вот известную нам всем музыку «Интернационал» обрел лишь 17 лет спустя.
Дело тоже было в июне – на съезде профсоюза газетчиков в Лилле. Парадокс, но история музыки бунта обрела пошлый мелодраматически-детективный душок. На титульном листе нот стояла только фамилия композитора «Дегейтер», чем спустя годы, когда песня неожиданно для всех и особенно для самого автора, скромного рабочего-мебельщика, стала набирать популярность, воспользовался его брат и приписал авторство себе. Истина восторжествовала лишь в 1922 году, уже после самоубийства авантюриста и обнаружения его предсмертного покаянного письма.
Спустя 5 лет в Советском Союзе спохватились, что автор государственного гимна вполне себе жив-здоров. И хотя, конечно, в этом старике с невинными и по-детски любопытными глазами, не было ничего от пламенного борца с режимом, он показался отличной приправой к Шестому конгрессу Коминтерна. Так что однажды Пьер Дегейтер получил личное приглашение Сталина приехать в столицу Страны Советов. Можно себе представить, как переполошился 80-летний композитор. Этот до мозга костей француз – никуда без вечернего «помм фрит» (картофеля, жаренного на галльский манер) и нескольких рюмок красного вина, — в жизни не выезжал за пределы Парижа. А тут Москва. Медведи, чай, по улицам ходят…
Но все же рискнул – и стал не просто «свадебным генералом». Пьер Дегейтер дирижировал концертом на Красной площади, в котором сводный тысячный хор неистово и победоносно исполнял «Интернационал». Впечатлило всех – и участников, и зрителей, и, конечно же, Дегейтера – «по лицу старого борца-революционера катились слезы», вспоминал еще один пламенный борец за правое дело Морис Торез.
Приятным бонусом для автора гимна рабочих стала специальная премия, которую советское правительство назначило Дегейтеру, и на которую композитор и существовал последние четыре года жизни. В последний путь его провожали 50 тысяч человек, — разумеется, под музыку «Интернационала».