12 сентября 1927 года.

Землетрясение в Крыму.

«Стул сам собой скакнул в сторону и вдруг на глазах у изумленных концессионеров провалился сквозь пол. – Мама! – крикнул Ипполит Матвеевич, отлетая к стене, хотя не имел ни малейшего желания этого делать. Со звоном выскочили стекла, и зонтик с надписью “Я хочу Подколесина”, подхваченный вихрем, вылетел в окно к морю. Остап лежал на полу, легко придавленный фанерными щитами». Это землетрясение — вовсе не выдумка авторов «12 стульев». И то, что у Ильифа-Петрова читается с легкостью и даже со смешком, на самом деле было ужасно.

… Закат был грозен и прекрасен – сколько было таких романтически настроенных советских граждан, которые восхищались фантастически-ярким оранжевым отблеском уходящего в море солнца. Кого-то спугнула начавшаяся гроза, но она быстро закончилась и показался огромный шар луны. Но вскоре после полуночи крымскую ночь взорвало.

Истошный вой собак. Грохот железных листов на крышах, звон разбитых стекол. Безумные крики женщин. Плач детей. Стоны раненых и мольбы о помощи. В горах гремят обвалы… «И всё это потонуло в густой, едкой пыли – она не позволяла дышать, и сквозь эту завесу не было видно, где меньше опасность, куда нужно бежать, – писал Константин Федин, переживший весь ужас сентябрьской трагедии. — По улице, заваленной обломками камней, обезумевшая толпа с ужасным криком ринулась вниз, к морю. Бежавшие люди были полураздеты и босы. Стеклом разбившихся окон засыпало мостовую и ноги у всех были в крови».

Землетрясение продолжалось несколько дней, и даже 15 сентября еще ощущалась дрожь земли. Катастрофа потрясла всю прибрежную полосу суши от Алушты до Севастополя. Множество старых поселков были полностью стерты с лица земли. На пустырях выросли фанерные города, в народе их называли «Рио-де-Фанейро». Всего за 10 минут до главного толчка, который на себе ощутил «отец русской демократии» Киса Воробьянинов, разошлась публика ресторана в знаменитом дворце «Ласточкино гнездо». На балкон, где совсем недавно отдыхающие наслаждались местной кухней, обрушился камнепад рухнувшей башни…

И все же страх был велик. «Люди боялись, что Крым провалится», — писал один из жителей Алушты, потому до холодов жили на улицах, боясь заходить в дома. А тем временем Петров-Водкин, гостивший у Максимилиана Волошина, воспринял катаклизм как удачу и задержался в Коктебеле на пару месяцев, чтобы нарисовать картину «Землетрясение в Крыму». Правда, ужас крымчан она не передает…