Лет 15 назад в Москве поселился граф Донасен де Рошамбо — решил, что у нас куда вольготнее, чем в родном Париже. И хотя русский так и не осилил, легко вписался в нашу жизнь. Коллекционирует современных российских художников, работающих в жанре комикса, обожает советские мультфильмы — на стене его квартиры красуется Громозека из «Тайны третьей планеты». Своей миссией в России считает продвижение комиксов. О чем и будет говорить на IX Санкт-Петербургском Международном культурном форуме, который должен состояться 12-14 ноября. Мы решили встретиться с Донасеном пораньше и выяснить, почему же надо читать комиксы, а еще — носить часы петергофского завода «Ракета».
— Донасен, на Культурном форуме пройдет дискуссия «Быть коллекционером в России». И что вы скажете по поводу наших современных художников?
— Признаюсь, я не большой специалист по этой теме, Александр Гарез и Пьер-Кристиан Броше, также участники дискуссии, гораздо лучше меня могут рассказать об этом. У меня лишь небольшая коллекция художников, с которыми я лично познакомился, и они стали моими друзьями. Но все же у меня, конечно, сложилось мнение по поводу современного российского искусства. Подчеркну: это сугубо мое личное мнение. И надеюсь, художники не обидятся на меня за то, что я сейчас скажу: практически всем нанесла психологическую травму история с «Черным квадратом».
— В смысле?
— Они находятся под сильнейшим впечатлением этой работы Малевича. Карикатуристы, живописцы, даже художники-панки. Но вот поколение 20-25–летних художников, как будто, более свободно от этого влияния. И слава богу, я всем молодым авторам комиксов говорю: ходите в церковь смотреть на иконы, в Русский музей, в Третьяковку – в России столько графических кодов, не надо зацикливаться на Малевиче!
— Двумя руками «за». Но тогда каков ваш вклад в дискуссию «быть коллекционером в России»?
— Я собираю российских современных художников, работающих в жанре комикса, и фазы советских мультфильмов.
— Ага, и поэтому у вас на стене «портрет» Громозеки из «Тайны третьей планеты» и незабвенная парочка из «Ну, погоди!». Что у вас еще в коллекции?
— Кроме «Ну, погоди!» и «Тайны третьей планеты», у меня есть фазы из «Пингвиненка Лоло», из мультфильмов про обезьянок в зоопарке — помните, маму и ее беспокойных детишек? Да много чего. Но вот чего моей коллекции не хватает – это Чебурашки и Ежика в тумане Юрия Норштейна, но если первый создан в технике кукольной анимации, то фаза Ежика невероятно редка на рынке.
— А Громозека на стене — выбор рандомный или…?
— Мне очень нравится этот мультик — и потому, что графически он мне напоминает мое детство, и потому, что он выходит за рамки диснеевской мультипликации. И я обожаю голову этого странного шумного персонажа.
— Но почему вы стали коллекционировать фазы?
— Когда я приехал в Россию, конечно, мне захотелось узнать побольше о вашей стране. Как? Через литературу мне сложно, я не знаю русского языка. Совсем другое дело визуальная культура, и в том числе мультипликация. И думаю, что для многих экспатов было открытием, что в России существует прекрасная анимация. Все мои кузины обожают «Машу и медведь», например.
Вначале просто увлекся русскими мультфильмами, а потом стал собирать фазы. Вы же знаете, что с переходом на компьютерную графику в помойках оказались тонны фаз старых мультфильмов, — только представьте, сколько их нарисовано, учитывая, что на каждую секунду приходится несколько десятков кадров. Это происходило во всем мире. И во всем мире находились люди, которые не могли пройти мимо выброшенной картинки мультяшного героя. «О, Громозека! Симпатичный какой! Возьму домой, ребенку понравится!» –думали они, и так сохранились некоторые фазы. И сейчас эти рисунки раритет, как старый винил…
Так что мультипликация у вас была просто фантастическая, и, признаюсь, меня удивило, что в России совсем не ценят комикс. Я привык к тому, что страны, обладающие большим визуальным наследием, имеют и свою культуру комиксов.
— Для нас комикс это в лучшем случае «Мстители». Или что-то для детей – отлично помню, как в детстве зачитывалась приключениями нахального кота Геркулеса и излишне доверчивого пса Пифа, которые печатали в серьезном журнале «Наука и жизнь».
— Да, я с этим столкнулся, 15 лет назад, когда только приехал в Москву. Я заходил в крупнейшие книжные магазины, и максимум, что можно было найти – одна маленькая полка с какими-то дешевыми комиксами. Мне говорили: «Идите на улицу! Там, в киосках, вы найдете это барахло для тинейджеров!». Сейчас меня никто не гонит на улицу и в магазинах есть целые залы, посвященные комиксу. Отношение к комиксу меняется, но медленно, к сожалению. Потому что это жанр не только для детей и подростков. И потому что на языке комикса можно рассказывать сложнейшие и даже философские истории. Посмотрите «Персеполис» Маржан Сатрапи о том, как иранская девушка, вырвавшись из страны, в которой царит диктатура, открывает для себя европейскую культуру, со всеми ее положительными и отрицательными нюансами. Или «Танатонавты», графическую версию романа Бернара Вербера – это же мистико-философское размышление о смерти. Так что не надо думать, что комиксы – это для глупцов или тинейджеров. Об этом я и хочу рассказать на Культурном форуме в Петербурге.
— Донасен, как вы вообще оказались в России?
— 
Я приехал в Москву вначале как турист – по совету моего друга, который тогда уже несколько лет как жил в России и, более того, стал совладельцем часового завода «Ракета». И я влюбился в Москву, влюбился в Россию. Так что я перебрался в Москву и теперь продвигаю комиксы и еще немного участвую в развитии «Ракеты».
— И как развивается «Ракета»?
— Непросто. Но процесс идет. Когда 12 лет назад я говорил, что читаю комиксы и ношу часы «Ракета», на меня смотрели с сочувствием: «Совсем парень сошел с ума!». А сейчас и к комиксам меняется отношение, и к «Ракете». В том числе и потому, что сама «Ракета» изменилась за последние годы. Вы же догадываетесь, что в 90-е годы качество механизмов очень сильно упало. А сейчас оно «швейцарское». И европейцы вновь открывают для себя, что в России могут быть качественные часы.
— Но вы-то почему решили вписаться в эту историю с «Ракетой»?
— Во-первых, как я уже сказал, этим брендом занялся мой друг. А во-вторых, меня поразила 300-летняя история этого часового завода, действующие лица которой – Петр Первый, Екатерина Великая, Гагарин, Хрущев. Именно на петергофской фабрике, которую основали для огранки драгоценных камней, выполнили огранку бриллиантов Большой императорской короны. «Ракету» носили советские полярники, здесь произвели официальные часы для «Олимпиады-80». И уже при мне на этом заводе произвели самый большой в мире часовой механизм, предназначенный для Центрального Детского магазина в Москве. На стройку никого не пускали, а я попал…
— Ясно — не только на стройку, но и в историю. Вы сказали: «Иностранцы открывают». Но что им наша «Ракета»?
— У часов «Ракета» узнаваемый графический стиль, а иностранцы это любят. Если говорить о сувенире «на память о России», то часы – это точно оригинальнее, чем матрешка. И потом, есть то, что зацепило меня — История с большой буквы. Ну и наконец, эстетика. Когда проходишь мимо витрины с часами, произведенными «Ракетой», что-то щелкает в сознании. Вот вчера со мной такое случилось, – во время посещения креативной студии «Ракета» я увидел двое новых часов и все! На циферблате одних — квадрат Малевича, а вторые и вовсе уникальны, но о них я пока не вправе говорить. Могу лишь сказать, что они подобно моделям «Байконур», «Амфибия» и «Полярные» переносят в атмосферу экстремальных условий.
— Таким образом артикулируете, что часы нынче больше, чем время?
— Разумеется. Время можно узнать, открыв любой гаджет, в Париже его можно увидеть даже на парковочных столбах. Сегодня часы – это прежде всего эмоция, ассоциация, символ. Кто-то высматривает, что носит Джеймс Бонд, кому-то важно, что часы побывали в космосе, как «Победа», тоже производства завода «Ракета». Тот, кто носит «Ракету», может ощущать сопричастности к русской истории. И наконец, часы — один из редких модных аксессуаров, которые может носить мужчина.
— Плюс современный тотем.
— Да, кроме всего прочего тотем. Престиж, принадлежность к определенной группе. Но при этом и практичная вещь — на ручных часах время подсмотреть куда незаметнее, чем на айфоне…
Елена Боброва