21 июля 356 года до н. э.

Герострат поджег храм Артемиды.

Да, ночь на 21 июля в Эфесе выдалась огненной, – горожане с ужасом наблюдали, как полыхает храм Артемиды, одно из семи чудес света. «Волхвы, случившиеся в это время в Эфесе, сочли несчастье с храмом предвестием другого несчастья; бегая по городу, они били себя по лицу и кричали, что в этот день родилось проклятие для Азии, родилась великая беда для нее», — так позже записал в своих «Жизнеописаниях» Плутарх. Проклятие для Азии и в самом деле родилось в ту ночь, километрах в 500 от Эфеса, но об этом позже.

Эфесцы, даже если и не слышали мрачных предсказаний волхвов, были гневе, – хватило нескольких ночных часов, чтобы рухнул храм, который строили 120 лет, и который два столетия притягивал к себе паломников, а значит, и деньги в казну Эфеса, по тем временам настоящего мегаполиса. Всем хотелось взглянуть на 127 сверкающих белизной мраморных колонн, каждая из которых была высечена из цельного куска мрамора и весила около 100 тонн. Подвиг строителей вдохновлял античного человека: мы, конечно, не ровня богам, но тоже чего-то можем.

Так что, надо полагать, многие горожане бросились искать мерзавца, осмелившегося посягнуть на жемчужину Эфеса. Нашли мгновенно, и нам остается только фантазировать, как без отпечатков пальцев и фоторобота, мы уж не говорим про ДНК, в Герострате, человеке низкого сословия, чуть ли не рабе, опознали поджигателя. По одной из версии, он бегал по Эфесу и гордо кричал: «Это все я! Это все я! Славы хочу на века!» и размахивал промасленной тряпкой, с помощью которой и поджег кедровые балки храма. Но тогда зачем Герострата потащили на дыбу, чтобы пытками вырвать из него признание? В общем, история мутная. И кто знает, может Герострат, – на самом деле безвинная жертва древнего правосудия?

Как бы то ни было, эфесские чиновники сделали все, чтобы стереть из памяти народной имя поджигателя. Все упоминания о Герострате были изъяты из публичных записей, и был издан указ, что любой, кто произнесет его имя публично, будет казнен. Но всегда найдется безумец, готовый пойти на риск. В случае с Геростратом им оказался греческий историк Феопомп, который в своем труде «Филиппика» рассказал о поджоге. Историк руководствовался благими намерениями: чтобы будущие поколения знали об ужасном злодеянии. Похоже, он был оптимистом и не думал, что «подвиг» Герострата может оказаться заразительным…

А что же с проклятием? В ту же ночь, вдалеке от Эфеса на свет божий появился Александр Македонский. И как Плутарх процитировал остроту историка Гекесия, – естественно было храму Артемиды сгореть, ведь богиня была занята, принимая роды у мамы будущего героя. Да, боги тоже совершают оплошности…