20 апреля 1933 года.

В СССР вышла книга о Генрихе Гейне – так, с немецкого поэта, началась серия «Жизнь замечательных людей».

Удивительно, но ничто не помешало Горькому, «первому пролетарскому писателю» и «основоположнику социалистического реализма», воспользоваться чужой идеей, зародившейся в проклятые царские времена. Мало того, Алексей Максимович даже не озадачился изменить название серии, которую еще за полвека до него начал издавать Флорентий Павленков, отставной офицер, побывавший из-за «крамолы», но без суда и следствия, в сибирской ссылке. Хотя, справедливости ради заметим: ЖЗЛ и в самом деле звучало так как надо – по-пролетарски жестко и увесисто.

То, что первая книга в просветительской серии, призванной образовывать строителей коммунизма, была посвящена чудаку и романтику Гейне, удивляет лишь вначале. Но открыв книгу, на первой же странице читаешь: «Гейне развивался в эпоху хоть и медленного, но последовательного роста классового самосознания германского бюргерства», и все становится ясно. А может быть, свою роль сыграло и то, что поэт был пусть дальним, но все же родственником и другом Карла Маркса? И между прочим, это Гейне однажды обронил: «Опиум – тоже религия. Между опиумом и религией существует большее родство, нежели большинство людей может себе представить». Ничего не напоминает?

На самом деле выбор личности Гейне не так удивителен, как выбор основателя ордена иезуитов Игнатия Лойолы, с биографии которого в апреле 1890 года начал свою серию Флорентий Павленков. Казалось бы, где мы и где иезуиты. Почему Павленков решил, что тем, кто за 25 копеек мог позволить себе купить книжицу ЖЗЛ, непременно надо знать об иезуите – остается загадкой. Зато вот так, скорее всего неосознанно, издатель продемонстрировал главный принцип серии: героем ее может стать любой «замечательный человек» вне зависимости от географии, времени и дела, которому он служил. Так что не стоит удивляться, что в ЖЗЛ выходили книжки не только про «наше все» Пушкина, но и про инквизитора Торквемаду. Как заметил русский популяризатор науки и писатель Николай Рубакин: «Ни одно из павленковских дел, по моим наблюдениям, не может сравниться с тем огромным влиянием, которое оказала на русских читателей всех слоев, классов и рангов изданная Павленковым и почти законченная (если ее только можно закончить) «Биографическая библиотека», или «Жизнь замечательных людей»». Закончить ее оказалось действительно невозможно, ЖЗЛ выходила даже в годы Великой Отечественной. И как ни парадоксально, но настоящая угроза над ЖЗЛ нависла не при немцах под Москвой, а в мирное, хотя и лихое время 90-х.

Когда-то, еще босяком, будущий буревестник революции зачитывался биографиями, изданных Павленковым. И наверняка мечтал оказаться в череде героев ЖЗЛ. Хотя не все были убеждены, что ему там место – Горького «ничтожным писателем» считали высокомерные Набоков и Бунин. Но всех их сравняли серые корешки с факелами. Как и многих других, кто при жизни был разведен по разные стороны баррикад.

P.S.: О самом Флорентии Федоровиче Павленкове в ЖЗЛ вспомнили лишь в ХХI веке…