28 августа 1908 года.

В кадре – Лев Толстой.

Первым запечатлеть великого старца посчастливилось Александру Дранкову. Этот фотограф-одессит, «маленький, толстый, толстогубый, с ярко-рыжими волосами, всегда потный, развязный и нахальный, черт знает что…», без мыла влез в имперскую столицу. Открыл прямо напротив Аничкова дворца свое фотоателье, украсив фасад гигантской, причудливой вывеской «Первое синематографическое ателье А. О. Дранкова». На самом деле это была грязная каморка с обилием крысоловок по углам, но об этом знали только свои. Остальные, широко распахнув глаза и рот, смотрели кино от Дранкова. Он за одну только весну 1908 года наснимал 17 видовых фильмов. Особый восторг вызывали документальные кадры. Это же чудо что такое, своими глазами увидеть «Торжественные похороны профессора Чупрова при громадном стечении народа» и «Свидание государя-императора с английским королем Эдуардом», и не важно, кто ты и где, – немец-булочник с Невского проспекта или учитель словесности города Урюпинска. Дранков был вездесущ. Как писали тогда журналисты, завидуя энергии первого российского папарацци, «без Дранкова не хоронили, не горели здания, не бушевали стихии, не встречались монархи». Удивительно ли, что Дранкову, который сумел стать «поставщиком Двора Его Императорского Величества» (как этот самоучка-фотограф посмел даже подойти к монархам?), уговорил сняться старца из Ясной Поляны. Причем в день 80-летия Толстого.

Лев Николаевич был болен, Софья Андреевна предупредила Дранкова: «Снимайте, но так, чтобы не надоедать Льву Николаевичу». А дальше – две версии. По одной кинематографист снял графа, когда того вывезли на балкон. По другой, Дранков спрятался в графском уличном нужнике и оттуда тайком, через вырезанное сердечком окошко, заснял графа, прогуливающегося по аллеям парка. Классик вопреки ожидания не разгневался, а напротив, находчивость киношника оценил и дал добро дальше его «вековечить». Надо сказать, 80-летний патриарх новинку оценил быстро. Увидев однажды себя на экране, расчувствовался: «Ах, если бы я мог видеть теперь отца и мать так, как я вижу самого себя!». И несмотря на возраст, подумывал: «А не написать ли что-нибудь для синемы?».

Спустя годы Дранков снял и последние прижизненные кадры мирной прогулки Льва Николаевича с Софьей Андреевной; через считанные дни графскую семью настигнет катастрофа…