25 апреля 1792 года.

За одну ночь был написана Марсельеза, по стечению обстоятельств ставшая гимном Франции.

Нам ли, в стране победившего социализма, не знать, что у национального гимна Франции революционный бэкграунд.
На самом же деле впервые ее исполнили вовсе не на улицах покрасневшего Парижа, а на банкете в Страсбурге. И меньше всего ее автор, капитан инженерных войск французской армии и музыкант-любитель Клод-Жозеф Руже де Лиль, мечтал взять Бастилию и воспевать «Liberté, Égalité, Fraternité». Он был роялистом, причем настолько убежденным, что даже отказался принести присягу на верность новой Конституции. От близкого знакомства с гильотиной его спасла именно «Марсельеза», а ведь наверняка, узнав, что его песню распевает оголтелая толпа в красных колпаках, капитан переполнился гневом. Он-то написал свою «боевую песню Рейнской армии», вдохновленный призывом к французским солдатам мэра Страсбурга барона Филиппа-Фредерика де Дитриха сплотиться в борьбе с австрийскими войсками. Но история так распорядилась, что под песню де Лилля 10 августа 1792 года в Париж вошли революционно настроенные марсельские федераты*. Так «боевая песня Рейнской армии» стала «Марсельезой».

Спустя три года «Марсельеза» была признана государственным гимном Франции. Потом, в период реставрации, ее запретили. Июльская революция 1830 года вновь возвеличила «Марсельезу», как гимн свободе. И снова запрет… А Руже де Лиль, больной, одинокий, практически без денег, в безвестности коротал дни в Шуази-ле-Руа и наблюдал за «американскими горками» в судьбе своего детища. Ему было 76 лет, когда в один из понедельников 1836 года для него все, наконец, закончилось.
Де Лиль написал несколько романсов и опер, но кто об этом знает. Он остался автором революционной песни, которая в 1879 году была объявлена официальным гимном. Хотя, заметим, были и недовольные, например самый выдающийся романтик 19 века Виктор Гюго и «парижский хулиган» Серж Генсбур требовали ее переделать. И в самом деле, призывы «пусть нечистая кровь пропитает наши поля!» звучат как-то… ммм… нетолерантно, как минимум, в мирной и многоэтнической Франции.